Пусть ночной обход территории и закрепил уверенность короля в том, что серьезная опасность прайду не грозит, его одолевали сомнения. Правильно ли он поступил, заняв престол? Да, он ближайший родственник короля Муфасы, основателя прайда, но все же он не его сын, а принц Конан - отец Мазори - почти не оставил о себе памяти, что уж говорить о короне. Молодому самцу необходимо было высказаться, услышать дружеский совет и слова поддержки, поэтому он отправился к единственной львице, которая, помимо Малэйки, могла помочь.
Алогривый нашел свою королеву недалеко от входа в пещеру прайда, тепло улыбнулся ей и присел рядом: - Как тебе вчерашняя охота? Боюсь, мне придется просить Малэйку собрать вас ещё раз: последние две вылазки закочились слишком неудачно. Тебе не трудно будет составить им компанию?
Мазори знал, что всегда может рассчитывать на помощь королевы, но всё же он чувствовал себя маленьким львёнком, когда просил кого-то помочь. Мол, раз ты глава прайда, должен решать все проблемы сам.
Бахати была ещё одним подарком судьбы, лучиком надежды, на который отверженный любимой львицей король и не смел надеяться. Он не мог заставить себя полюбить её так же сильно, как в своё время любил кремовую львицу, но всегда ценил и делал всё возможное для молодой жены.
- Мне кажется, Айхью проклял мое правление, - с грустной улыбкой проворчал лев, - на нас постоянно сыпятся разные невзгоды.
"И все-таки твой прайд живет" - мелькнула мысль, утешившая Мазори. Светлые львы - одни из долгожителей саванны, а потому им не стоит волноваться о тяжелых условиях. Все же те, кто сумел дойти до моря, освоиться там, а потом вернуться обратно - ещё какие смельчаки.
Пока королева обдумывала ответ, золотистый лев наблюдал за блеском реки Хурумы, которая была источником жизни как саванны, так и их немногочисленного прайда. В мирное время он предложил бы Бахати прогуляться до джунглей и оценить красоты ночи, но сейчас, когда в паре шагов могут бродить незнакомцы, брать львицу в такой далекий путь - слишком рискованно.

Мазори замурлыкал от теплого и нежного прикосновения королевы. Она права: как бы там ни было, с такими поддаными ему нечего бояться. Лев и сам удивился как быстро и легко Бахати удаётся разогнать все его тревоги, а уж если и не разогнать, то точно сделать их меньше надоедливой мошки.
В свою очередь, ему хотелось оказать знак внимания супруге, но Мазори не был уверен до конца в том, как сделать это правильно. Айхью не дал королевской чете львят, а потому доказать свою верность играми с выводком алогривый пока ещё не мог. Да и ему, вечно пропадающему по делам прайда, некогда было бы достойно воспитать наследника. Быть может, чуть позже... быть может.
- Прайду выпал нелегкий жребий, и для правления Предки выбрали тебя. Значит они увидели в тебе лидера, который сможет совладать со всеми препятствиями на пути светлых львов, - молвила Бахати, и Мазори улыбнулся её словам. В глубине души он считал, что Светлые выбрали его лишь потому, что видили в нём отражение их любимого короля Муфасы и его сыновей. Хоть золотистый лев и мало походил на своих отца и мать, старейшины в один голос твердили, что Мазори - копия молодого Муффи.
- Что ты думаешь по поводу нашей ночной гостьи? Возможно, это ещё одна потенциальная жительница прайда. И если у кого и получится помочь бедняжке, то это точно будешь ты, - пошутил король, целуя Бахати в щеку своим влажным языком. Быть может, между ними не мелькали искры влюбленности, но это был равный, ценный союз. При этом Мазори искренне удивлялся доброте своей супруги: она, казалось, к каждому сможет найти особый подход, утешить или ободрить. Возможно, король был вовсе и не прав, но за те несколько лун, что они были женаты, Бахати не раз приходилось находить слова поддержки и одобрения.

- А что, если это кто-то из прошлых жителей прайда, Бахати? - королева принадлежала к новому поколению Светлых львов, которые если и застали времени правления Шанни и Конана, то ещё маленькими котятами. Сам Мазори, к примеру, совсем смутно помнил свою тётю, тогда правящую королеву при принце-консорте Конане - отце Маза. Те же, кто родился уже после её ухода, не помнили ничего, лишь слушали рассказы старой Элианы или мудреца-Тафари.

Мазори несколько раз пытался узнать о судьбе ушедших львов у их шамана, Кхира, но горный лев молчал, не добавляя ни радости, ни горя и без того уставшему от жизненных невзгод прайду.

- Мне хочется верить, что те, ушедшие, ещё живы. Уж если Айхью забрал их души, может они хотя бы бродят среди Великих Королей Прошлого сейчас? Вместе с моим отцом, хоть он и никогда не был истинным королём, - вздохнул алогривый, снова возвращаясь в невеселые думы.

"Кем была эта львица? Странницей? Больной? Что, если чутьё подвело меня, что, если это вовсе не львица, а желающий захватить прайд лев? Помогут ли мне мои верные воины, главарь которых смотрит на меня так, будто это лично я виноват в гибели его семьи?" - золотистый самец и не заметил, как свет в его глазах снова померк, а принять беззаботный вид снова и снова выходило из лап вон плохо.

Мазори и самому надоела его апатия - что уж говорить о других жителях прайда, особенно советниках юного короля. Когда-то веселый и беззаботный подросток, любимец как молодых львиц, так и благодушных старейшин, алогривый, после занятия престола словно потерял волю к жизни, а ежедневные проблемы их большого прайда слишком сильно волновали ещё достаточно молодого короля.

Впрочем, жители королевства Света в большинстве своём были довольны сложившейся ситуацией: наконец-то они дома, пусть и рядом с крошечным кусочком саванны и маленькой рекой. Никаких сложнейших переходов, океана, о котором с придыханием рассказывали старики, что, кроме водной кромки, ничего и не могли вспомнить из своей жизни. Рядом почти нет врагов, если не считать маленький отряд гиен, который один только Бруно своим рыком мог обратить в бегство.

Да, его прайд доволен положением дел. Но доволен ли король?

- Тебе стоило бы быть правящей королевой, моя дорогая. У тебя сердце истинного правителя. Мне же, как ни пытайся, светит лишь вон тот пик на вершине горы, когда я стану слишком слаб или слишком нелюбим нашим королевством.

Мазори, услышав слова супруги, лишь вздохнул и грустно улыбнулся. Право же, королева и впрямь старается успокоить своего мужа, но корни всех бед растут так глубоко, что их невозможно срезать одним разговором. Незачем ему тревожить и без того уставшую и расстроенную королеву - и не с таким пришлось справляться на их недолгом веку.

- Конечно же ты права, Бахати. Мне тебя сам Айхею послал, - мурлыкнул Мазори, всем телом прижимаясь к своей супруге. Ему действительно не хватало её рассудительности и умения найти лучик света в самой непроглядной тьме. Сейчас им всем нужно держаться вместе, как никогда до этого. А держаться вместе можно лишь под лапой сильного короля.

Дальнейшие действия королевы немало удивили алогривого самца: Бахати редко, крайне редко бывала игривой, предпочитая выражать нежность к своему супругу другими способами. Да и, признаться, после ночной вылазки и голодного утра Мазори и сам был не в настроении для игр.

И всё же, раз даже Бахати изволила поиграть с ним, нужно ответить: когда ещё выпадет такая возможность. Золотистый лев попытался вспомнить те приёмы, которым он научился ещё будучи маленьким львёнком, а именно осторожно обнял жену, а затем со смехом повалил на землю, улёгшись на неё сверху. Мазори тщательно следил за тем, чтобы ни в коем случае не причинить боль своей королеве или каким-либо образом обидеть её. С застенчивостью, достойной льва-подростка, король прошелся языком по щеке возлюбленной, нашёптывая ей на ухо нежные слова.

Они никогда не были по уши влюблены друг в друга - по крайней мере, так казалось Мазори. И всё же он старался компенсировать это нежностью, заботой и пониманием. Уж лучше так, чем с любовью, ссорами и нежеланием супругов слышать друг друга. В свою очередь, королю хотелось чем-то отблагодарить жену за то, что она всегда умело развеивала его тёмные мысли, за то, что всегда была рядом.

- Я знаю, что это не лучшая идея, но что, если мы улизнём и поохотимся на кроликов этой ночью? Признаться, накладывать запреты куда проще, чем следовать им, - усмехнулся Мазори, наконец-то выпуская Бахати из своих лап. Ему хотелось погулять с женой как много лун назад, когда их скорый брак казался рискованным и слишком взрослым для них обоих, а потому приходилось привыкать друг к другу, гуляя по территории прайда днями и ночами.