Шаг, еще один. Сердце бьется так быстро, что, кажется, вот-вот вылетит из груди. Но она не спешит атаковать. Шаг. Прижаться телом к земле, но неслышно, как учила мать.

Шаг.

Над лугом вздернулись большие заичьи уши — почуял!

Алира продолжала ползти, сокращая расстояние все стремительнее. Как для улитки, конечно. Львицы, а тем более леопона, эта скорость не стоила. Сейчас время для рассказал о том, как она до такой жизни докатилась, прямо говоря, не очень удачное. Иначе как-то рискует остаться без ужина. А вот потом...

Ещё шаг. Ещё один. Прыжок.

Злобные крики и ругательства — очень даже не кроличьи.

Промахнулась! Черти, который раз уже только за эту неделю!

— Да пошел ты к черту! — Со злостью орала самка удирающей тушке. Ведь Алира специально пропустила утреннюю кормежку и отказалась присоединиться к Мазори и пойти на разведку, чтобы прайд накормить.

— Накормишь, ага, еще на десять останется, — ей хотелось реветь от досады. Досады от того, что прайд опять останется голодным, что она все пропустила и осталась позади, что дождей нет, хотя их пора давно пришла. Да, при других-то Алира всегда сильна и решительна, ни одной эмоции на морде, ни одной слезинки, но где они сейчас — эти другие? Даже Каа, и та не пришла, хотя они договорились о встрече еще луну назад.

Сейчас, должно быть, более удачное время рассказать историю Ал. Да и история эта уместится в два слова: она чужая. В семье — как в прайде, так и со своим супругом — и на охоте, и на ночлеге. Это не так ярко выражается: напротив, жители прайда подчеркнуто дружелюбны, а после прибытия отряда Шанни и подавно. Настолько милы, что временами хочется просто подойти и со всей дури влепить кому-то лапой по морде. Может быть так они покажут свои истинные лица, хоть на минуту?

Но даже такие, казалось бы, невозможные соседи проявили желание принять ее в прайд, накормить, оставить самую вкусную часть антилопы или же рассказать шутку-минутку на ночь. Им было важно дарить тепло и получать его в ответ. Они показывали эмоции, пусть и не всегда те, которые готова была видеть Алира. И они не были равнодушными, как ее отец.

Воспоминания об отце жгли ей душу с того момента, как пропал брат. Ведь раньше Али топила свое горе в нем, но когда и Тристан ушел, пришлось лицом к лицу встретиться с тенью отца, и смотреть на него дальше. Уйти у маленькой и ранимой кошки не хватало сил.

— Каа? — ноздри кошечки уловили знакомый запах, и через мгновение тушка гепарда нависла над ней. Глаза пятнистой словно хотели спросить: чего орешь на всю саванну? Но в то же время подруга осталась безмолвной. — Я уже и не думала, что найду тебя в этих джунглях. Решила пока прайд накормить. Как видишь, не выходит.

Неудача грызла хуже мух. Вот что там, какой-то заяц, подумаешь. Слишком мелок он даже для миниатюрного леопона, значит, с глаз долой? Но еще пара-тройка таких "долой" и прайд будет есть крыс.

Алира немного поборолась с эмоциями, а потом выдавила из себя улыбку. Очень искреннюю, к слову, улыбку. На прайд таких жестов не приходится.

Кавилорава - давняя и пока единственная подруга Алиры. Только с ней охотница могла забыть кто она, откуда пришла и куда направляется, а забыть хотелось часто. Можно сказать, Али рада видеть подругу снова. Вот только бы не этот голод, вытягивающий все веселье, как шаман тянет занозу из лапы.

- Не могу ничего поймать, пусто. Жуть, ты знаешь... - Ал начала, но не успела закончить фразу. Каа всего-то и сделала, что вышла на свет, но будто гром грянул. Ввалившиеся бока, потухший взгляд, бесконечная усталость на морде. Страшно и по отдельности, а вперемешку - бежать хочется. Как, как же Али не заметила этих перемен раньше? Уж не тень ли джунглей всему виной? А может, она просто не хотела признавать, что кому-то хуже, чем ей?

Мысли роились в голове и жужжали, жужжали. Ведь остальным тоже нелегко. Львицы охотятся все больше и больше, не оставляя добычи прочим большим кошкам. Гепардам в том числе. Алире просто повезло быть по ту сторону, быть частью прайда. Да и Малэйку можно понять: львицы не леопарды, они не умеют жить по-другому, у них голодные дети и старики, которым неоткуда еду взять. И львы, слишком ленивые и важные, чтобы охотиться. Но если лев - король саванны, значит ли это, что остальным здесь не найти места?

Внезапная мысль поразила Али: значит ли это, что Кави уйдет? А если и она покинет эти проклятые земли, кто останется?

Значит ли это, что мне придется уйти? Ведь я не лев.

Наверное, вот почему Алира не так не любит охотиться с прайдом: другая природа.

Наверное, поэтому, когда думает уходить ли или оставаться, выбирает последнее. Они - чужаки. Львы, не леопарды, а Али другая до кисточки хвоста. Но они приняли ее, накормили, вылечили и обогрели там, где такие похожие леопарды бросили на гибель, объяснив это традициями. Здешний король о традициях не печется. Печется о львах.

Леопон слушала Каа, и шерсть на загривке пятнистой поднималась дыбом. Не ела досыта две луны. Дичи все меньше. Стада уходят.

Айхею, слышишь? За что?

Вспоминая тот день, Алира давала себе одно оправдание: ее настолько напугал внешний вид Каа, что не время было думать о другом. Работало. Но!

Она не обратила внимания на чужой запах. Проигнорировала все знаки. Огромный лев валялся в двух прыжках от них. И когда Алира это поняла, бежать было уже поздно.

И где твои уроки, мама?

- Стой где стоишь! - Леопон медленно поднялась, загораживая собой Кави, а вместе с ней поднималась и ее верхняя губа. - Сделай шаг, мерзавец, и я отправлю тебя к праотцам!

Отправишь, да. Козявка раза в два меньше, но смелости не занимать. Глупо это: так оценивать ситуацию сейчас, когда они в безопасности.

Тогда все было иначе.

День и начинался-то не слишком хорошо, а последние события совсем выбили Алиру из колеи. Она планировала легкий день, может с удачной охотой, может без. Встречу с любимой подругой, прогулку по джунглям. Да что угодно, но не это.

Когда пятнистый назвал ее имя, кошка вздрогнула. До этой минуты с мстительностью голодного льва выбирала она точку, куда следовало бить, чтобы этот мерзавец никогда больше не появлялся на их землях. Одной Алире, конечно, с ним не справиться, но ведь не одна: Кави грозно подняла верхнюю губу, угрожая разделаться с чужаком прежде, чем тот сделает еще шаг, и не спешила опускать.

- Тристан, - прошептала Ал, растерянно поглядывая на своего изменившегося брата, - это правда ты? Как же... Как же так вышло?

Даже кисточка хвоста пятнистой дрожала. Дрожала и ее челюсть, и все тело. Даже душа - и той не сиделось на месте.

Тогда ей задали хорошую трепку. Алира едва выжила, и не последнюю очередь в этом сыграла щедрость прайда, к которому ей повезло прибиться, а еще умелость их шамана. Тристан же ушел, и звездными ночами леопон гадала, выжил ли.

Выжил.

Выжил!

И что теперь?

Большой кот радушно пригласил их подкрепиться, но Кави все еще не сбавляла напора, растерянно поглядывая на подругу. Алира внезапно осознала, что до сих пор глядит в лицо брату с нелюбезным оскалом на морде. Попыталась исправить. Немного вышло.

Али ловила себя на мысли, что ей совсем не хочется бросаться брату в объятия. Они с Кави были очень голодны, но даже перспектива скоро ужина теперь не радовала пятнистую. Тем более, по законам прайда Света, львицы могут принимать еду только от своих братьев и сестер. А в этот момент Тристан был кем угодно, но не ее братом.

Она кивнула Каа - гепард попятилась, недоверчиво поглядывая на странную парочку и, очевидно, не желая оставлять их одних. Признаться, в такой ситуации и сама Алира не бросила бы подругу, лишь немного в сторону отошла.

- Я искала тебя по всему материку. Была у гепардов, львов, гиен. Затем бросила все и решила остаться в прайде. Теперь тут живу.

Она говорила бегло и очень нервно, словно оправдываясь за то, что имела ввиду что-то другое. Тристан из ее прошлого был бы уязвлен до глубины души, поэтому Алира молчала, пытаясь отогнать слезы и не выдать своей слабости перед тем, с кем четыре ночи подряд они оплакивали смерть родителей. Трис не поймет, он всегда был другим.

Но хотя бы в мыслях, шепотом, она скажет.

"Зачем ты бросил меня, а теперь вернулся? Ты разве не видишь, кто я теперь?"

— Прайдов много, Тристан. И они разные, — Алиру одолевал гнев, который ей удавалось держать в узде — пока. Терпение — важный элемент, если можно подождать — пробуй, не руби с плеча. Но как долго "потерпит" ее терпение?

Леопон разрывалась между Тристаном, последним из ее семьи, и львами, которые взяли ее к себе. С одной стороны — детство, любовь, верность семье и, как она думала, будущее. С другой — вечная благодарность чужим, по сути, существам.

— Лучше, чем помог мне ты! — Взвилась самка, но тут же остудила свой гнев: — Прости. Прости меня, пожалуйста. Я знаю, что ты не виноват. Знаю, что спас бы меня, если бы мог. Но ты не всесилен, брат мой, и не можешь быть.

А вот чего она не знала, так это как теперь жить. Как жить дальше? Разрываясь или выбирая одну сторону?

Кави — верная душа — оставалась на месте. Ее интерес к их беседе заметно поутих, но кошка, пусть и голодна, не спешила присоединяться к трапезе. И Ал решила взять все в собственные лапы.

— Я не возьму, мне нельзя. — Кошка кивнула на мясо, нервно сглотнула и продолжила: — Нельзя по законам прайда, в котором живу. Я могу есть только то, что поймаю сама или что принесут охотницы. Но моя подруга очень голодна, ее народу нелегко приходится сейчас...

Алира наблюдала за тем, как Каа поднялась, медленно, с недоверием заглянула в глаза Тристана, коротко кивнула в знак благодарности. А затем набросилась на мясо, будто не ела луну.

Ах, точно. Луну она и не ела.

Черт побери!

Каждое движение подруги, от кивка и до жадных заглатываний, сводили Ал с ума. Как, и правда, они докатились до такой жизни? Тристан совсем не похож на уставших львов Света. Он словно говорил: «Что ты делаешь тут, сестра? Идем со мной, там свобода. Вся саванная твоя, что ты забыла на этом камне?!».

И правда, что?

Да, она благодарна львам Света. Но она помогала шаману, была пусть и не лучшей охотницей, но одной из. Сидела с львятами, хотя ненавидела это дело. Старалась как могла.

Она сто, двести раз отработала свой долг. И почему-то ей казалось, что король Мазори отпустит ее, если пятнистая попросит.

Но она попросит?

Вдруг Тристан, путь и не желая этого, бросит ее опять? Как верить его словам теперь, когда между их близостью лежит такая пропасть? Она ведь едва узнала его, когда увидела снова.

— Тристан, — глаза леопона украшали чистейшие слезы, окрасившиеся в лучи заходящего солнца, — я бы очень хотела вернуться к тебе. Но я не могу.

Сколько Ал помнила себя, она всегда следовала правилам. Родители учили, что вести себя правильно значит угождать звездным королям, и хоть пятнистая не была поклонницей религии, жизнь вела праведную. Для нее не существовало допущений, лазеек, лакомых и манящих "никто не узнает". Она знает - и достаточно.

Все изменилось в тот вечер, когда они с братом пытались спасти себя и друг друга. Первое хорошо получилось у Тристана, а во втором Алира преуспела сама. С тех пор она, леопон, якшается с львами прайда. Мама умерла бы, увидь она свою дочь сейчас.

А впрочем, давно уже.

Тристан волен быть каким угодно, меняться, отстаивать свои идеалы. Его судьба, характер и воля в его лапах. Характер идет из материнской утробы, его не изменить. Брат остается сильным и мудрым добряком: ему не пришлось проходить через то, что вынесла Алира, когда оставила все свои принципы и попросила помощи. Одно "пожалуйста" для нее было равносильно ползанью на задних лапах. Не львов же просить, львов прайда!

Так вот: ее сложность и готовность следовать правилам - ее достояние. И Алира не будет меняться даже ради брата.

Голос Тристана вызвал у пятнистой новый приступ горечи: - Кавилорава не одна в саванне живет, незачем разлучать ее с кланом.

Ал хотелось объяснить ему как это: когда ты, пусть голоден, побит и обездолен, все равно веришь в свое племя, клан, прайд. Но как сказать, чтобы он понял? Он вольный кот, это не его.

Гепард промолчала, сохраняли тишину и брат с сестрой. Когда-то давно, как огромное солнце тонуло в реках саванны, а Тристан и Алира бежали за ним что есть мочи,  тогда они могли говорить ночами напролет - до первых утренних лучей. Обсуждать занозы в лапах, воспитательные методы родителей, охоту, звездных королей, легенды... всего и не вспомнить. Ее брат был ее лучшим другом, терпеливым и мудрым собеседником. Откуда взялась эта каменная стена между ними?

Разбить ее?

Ал не ответила на горькие слова брата. Что она может сказать ему? Да, не верит? Да, пусть это не его вина, но он клялся, обещал всегда быть рядом. Говорил, они неразлучны, умрут в собственном прайде, нянча внуков друг друга. В ту ночь, когда израненная кошка собирала крохи оставшихся сил, она и то верила этим словам. Думала: вот-вот из-за кустов покажется родная морда, вот-вот его сильные лапы унесут их обоих в ночи. Алире чудился его запах месяцы после разлуки, но сейчас Тристан пах чужаком.

Пятнистая понимала, что его место не здесь, что жизнь леопона - дорога. Оставь его в прайде, запрети уходить - и двух лун не пройдет, как вольный кот сгорит.

Больше она не вольный кот, и никогда не будет им. Пусть Алира и лжет Тристану, себя не обманешь.

- Мне пора возвращаться, - Алира хотела добавить что-то еще, но вовремя замолчала. Ему не нужно знать, потом. Наверное.

- Я не хочу оставаться в прайде, Тристан. Но и клан, о котором мы мечтали, нам не создать.

"Уходи" - билось в голове, а лапы словно сами несли ее прочь.

- Я найду тебя, когда приму решение. Не раньше.

Отредактировано Алира (2019-05-24 11:44:54)