У Тафари были сильные лапы. Мать всегда говорила ему, что когда он вырастет, то станет сильным воином или хорошим охотником. И это льстило маленькому задире. Он всегда верил словам родителей, уж они наверняка не могли врать родному сыну.

И сегодня эти лапы занесли львенка на другой конец территорий. В понимании искателя приключений, разумеется. Пройденное сегодня расстояние было настоящей экспедицией в неизведанное. В конце концов, Тафари был уже не так мал, чтобы отправляться гулять без надзора львицы, и не так глуп, чтобы ходить только там, где ему разрешают. Любопытство всегда брало верх, а в жилах кипела кровь.

Здесь, на охотничьих угодьях прайда, ему никто не мог сказать и слова. Львы всегда по праву считались самыми опасными охотниками этих земель. Так чему бояться тому, кто воплощает в себе это мужество и доблесть во плоти? Пусть грива еще и не отросла, но буквально сегодня отец говорил, что хохолок Тафари заметно потемнел и волос меняется на более темный. А это значит, что ждать осталось недолго.

Было не слишком солнечно. Какие-то хмурые тучи блуждали по нему, то и дело раз за разом закрывая солнце. Стояла спасительная прохлада, так что путь львенка был легок, а теплый ветер сопутствовал каждому шагу.

Высокая трава саванны была укрытием беглецу, в ней хищники, бродившие здесь время от времени, не могли увидеть львенка. Сама природа защищала безрассудство от беды, хоть вокруг и не было явной опасности. Но появиться она могла в любой момент.

Вдруг взгляд Тафари привлекло к себе нечто. И любопытство вынудило малыша подойти поближе.

Впереди лежала погрызенная туша. Она была почти полностью съедена, но все же львенку удалось заметить небольшие кусочки мяса, плоти и пару внутренностей, которые, по его мнению, были вполне себе употребимы в пищу. Сказать заранее, правда, было тяжело, Тафари еще пил материнское молоко и настоящую сытную пищу видел едва ли не впервые.

Интерес раздирал этого маленького искателя приключений, поэтому первым делом львенок принялся обхаживать свою несоразмерно большую добычу, пытаясь уловить запах мяса.

Пахнет ли оно вообще?

Но через минуту Тафари оставил это занятие: от тушки несло чем-то неприятным, а потому желание попробовать хоть кусочек начало развеиваться. Однако тут малышу пришло в голову, что это может быть вполне нормально. Он ведь никогда не спрашивал ни у кого из старших, как должна пахнуть пища. Конечно, это не сравнить с нежным ароматом молока, но кто сказал, что все на свете одинаковое?

Тафари подошел вплотную и пытался стать так, чтобы быстро оторвать острыми клыками небольшой кусочек и быстро отойти в сторону, стараясь не сильно вдыхать неприятные ароматы. И он уже почти собрался это сделать, как вдруг услышал какой-то шорох неподалеку.

Все мысли в голове переметнулись и стало на секунду совсем не по себе. Но ведь он лев, кто ему может противостоять?

Неужели, это и есть та самая опасность?

Не ожидав от нападающей такой наглости, Тафари от неожиданности даже не смог уклониться, оказавшись прижатым в земле. Ну ничего, сдаваться он не собирался, и, минуя неприятную боль от острых зубов вражеской захватчицы, сделал выпад задними лапками, отбросив от себя всклокоченный комок шерсти. Впрочем, из-за этого беспредела он и сам стал точно таким. А перед глазами на секунду показалась пара шерстинок, которые оказались в тисках вражеских клыков и были бессовестно выдернуты, как только Тафари сумел нанести удар. Зато эти он сумел освободиться от этой маленькой обузы.

– Почему это она твоя? Я первый ее нашел! – пытаясь испугать противницу и отдышаться самому, львенок громко зарычал, издавая самые устрашающие звуки, какие только мог. И хоть окружающие обычно не боялись его визга, в котором лишь изредка пробегало что-то, отдаленно напоминающее рык, в понимании Тафари это выглядело как самый настоящий рев, которого, непременно, все должны испугаться.

Помимо всего прочего, малыш был огорчен тем, что лишился того, чем он так дорожил – его превосходной гривы. Тех маленьких клочков зарождающегося достоинства. И что он скажет матери на этот счет теперь, если она заметит эти боевые потери? Прознай она о том, что Тафари с кем-то дрался, и ближайшие пару лун она точно не отпустит его от себя ни на шаг. А это так скучно!

– Тебя здесь не было, когда я пришел сюда! Значит, это моя добыча! – львенок принял боевую стойку, сделав несколько шагов в сторону нападавшей.

Он совершенно не боялся ее новой выходки и даже с нетерпением ждал очередного прыжка. Тафари осознавал, что был чуточку крупнее, а, значит, легко справится с обладательницей шустрых лап. Разве не логично? Чем ты больше, тем сильнее. А когда он вырастет, то уж точно покажет ей, кому тут и вправду принадлежит добыча.

Впрочем, отчего-то маленькая львица показалась ему знакомой. Возможно, он ее даже где-то видел, но вспомнить этого сейчас не мог. Он не часто возился со всеми остальными, предпочитая проводить время в независимых исследованиях территории или со львами постарше. Они всегда рассказывали увлекательные и воодушевляющие истории из жизни, и львенок мечтал стать таким же, когда вырастет. Но даже уже сейчас он чувствовал себя взрослым. Совсем как настоящий грозный хищник, защищающий территорию от вражеских посягательств.
– И что ты делаешь на землях нашего прайда? Мама всегда говорит, что незнакомцы опасны. Уходи! – Тафари ощерился, показывая незнакомке все свои клыки. Ему уже и дела не было до той несчастной туши, лежавшей за спиной. Теперь интерес для него представляла только стоящая перед ним львица, которая вела себя довольно дерзко. Но и тем интереснее. Кто еще согласится вот так весело и даже с небольшим риском для здоровья провести время? Под присмотром матери и охотниц этого не разрешат, а здесь и сейчас настоящее раздолье. И можно продемонстрировать все свои таланты.

С этой маленькой охотницы, целью которого был сам Тафари, львенок не желал спускать ни глаза. И любое движение, даже дерганье хвостом, заставляло его насторожиться. Он ждал новой атаки.
– Кого это ты носорогом назвала? Сама на растрепанного страуса похожа! – в детском понимании это должно было быть обидно. Во всяком случае, Тафари не позволит просто так себя оскорблять. Лев он или не лев, в конце концов. – Чего же ты раньше не подошла, раз увидела ее до моего прихода? Врунишка, - недовольно пробубнил львенок, только зажигаясь от выпадов противницы. Ему было очень неприятно слышать такое в свой адрес. Рассказать бы все старшим, но маленький воин был не из таких. Он не станет ябедничать. Вот как наваляет ей разок…

– Это я на землях своего прайда! – восклицая, попытался рыкнуть Тафари, мотая головой из стороны в сторону. Еще немного и эта маленькая чертовка оторвет ему ухо. Было не очень больно, но львенок чувствовал, что соперница старается. Однако в его голову, хоть и с опозданием, пришла гениальная мысль. Правда, огласить ее в таком положении малыш не мог, нужно было как-то выбиться из вражеского захвата.

Пока Тафари держал оборону, но он прекрасно понимал, что лучшая защита – это нападение. А потому мужественный воин начал безжалостно толкаться лапами в ответ и трясти головой, пока, наконец, не освободил свое ухо из чужой пасти, продолжив отбиваться. Домой ему, все же, нужно вернуться максимально целым. Если мама заметит ссадины, лучше сразу удирать на земли другого прайда. Бдительности, впрочем, Тафари тоже не терял и все еще пытался отбиться лапами от налетчицы.

– Если мы вдвоем на землях нашего прайда, то значит ли это, что мы оба из одного прайда? – кажется, сегодня львенок был как никогда близок к правде. – И почему я тебя раньше не видел? – в попытках отбиться, Тафари все же освободился от оков схватки и теперь оказался в стороне, предварительно пропустив на свой счет пару мягких ударов лапой.

Как-то все это было подозрительно и запутанно. Что это за беглянка такая? Ей наверняка тоже не разрешают сюда заходить, а она ослушалась! Еще и посмела делить с ним найденную тушу.
Вспомнив о причине схватки, Тафари быстро бросил взгляд в сторону туши, словно убеждаясь, что все на месте и конфликт был затеян не впустую. Признаться, есть ее уже не хотелось, как-то больше к воде тянуло. Или к материнскому молоку. Но теперь он не может просто так пасть мордочкой в грязь и вынужден держаться до последнего. Только нужно внимательно следить за львицей, чтобы вновь по усам не получить.