Он часто ей снится. Статный, высокий, эта грива с золотистым отливом. Глаза глубокие, как Большое Море. Ей снится, что он зовет её по имени. Глаза горят огнем, грудь вздымается, лев протягивает ей лапу, что-то шепчет. Она силится взять, тянется к ней, но на каждый ее шаг он отступает назад. И ещё. Он смотрит ей в глаза и ужас, животный ужас, мелькает в его взоре: "Шанни! Сестра, пожалуйста, я прошу тебя!".

Незнакомая львица рядом с ними кричит от боли. Шанни видит зарево пожара, пламя пожирает саму землю под её лапами. Она силится убежать, хотя бы на шаг отойти, но вокруг огонь — и бежать некуда.

Шан просыпается, по щекам бегут слезы. Она выходит из пещеры, силится сбросить с себя этот кошмар, подставляет лицо свежему ветру, но в ноздри тянет копотью. Она пьет воду из кристального, как слеза, ручья, но во рту гарь. Она гонит от себя этот сон, говорит себе, что такого не может быть, но лев приходит и приходит.

Бахари, брат мой. Зачем ты пришёл?

Не может быть, чтобы это был он. Невозможно. Ну это: он, здесь, совсем один? Это же так далеко и совсем на него не похоже.

Она не спрашивала, даже у самой себя, не знала и не хотела знать. Нет-нет, спасибо, ей не нужно это знание, ей не нужно, чтобы какой-то странник коснулся ее плеча и, с деланным сочувствием, произнес: «Да, я знал его. Славный лев, настоящий воин, любил свой прайд. Так рано ушел. Он Вас часто вспоминал».

Он - её оплот, её твердь. Вокруг могут пылать горы, реки обернутся вспять и потекут на небеса, а звезды - падут с них, но Бахари, этот вечный странник, всегда будет любить отца, сестер и свой новый дом.

А что, если ей не померещилось? Что, если это он, пришёл попрощаться, выбрал время?

"Звезда короля горит мерцает ясно, но миг прошел - и пламя уж погасло". Давным давно ходила такая молва, но львята, рожденные после великого союза прайдов уже не помнят этих слов.

Шанни не спрашивала о нём, ни у кого, даже у звезд. Делала вид, что не знает, а сердце стучало, а сердце молвило, что нынче не горит его звезда.

Больше и не засияет.

Она, как королева, могла бы узнать. Должна была узнать. Но ведь у неё столько дел, подданых, земель, забот, обычаев. Некогда и головы поднять.

Как тут найти время, чтобы отыскать его звезду?

А может она просто боится взглянуть на ночное небо — и увидеть его на нём.

**

Бахари, брат мой, зачем ты пришел?

Напомнить ей обо всём, что пошло прахом? Об их детских, наивных мечтах, о её доме, об отце, обо всём, что она покинула и так долго старалась забыть?

И ей вдруг стало невыносимо горько. За все невзгоды, что выпали на её долю. За дом, за мать, за Аишу, как у них было столько времени, чтобы всё друг другу сказать, а они потратили его на споры и преркания.

За трон и как много она отдала, чтобы его вернуть. Но не дано — и он ушел. И прайд ушел.

Шанни оставалась. Она и эти небесно-синие глаза в лужице.

Шан не брезглива, годы скитаний научили её ценить каждую каплю пресной воды. Она, пусть и голубых кровей, выпьет из лужи.

Но почему, почему же вода в ней такая соленая?

**

- Бахари? - Голос неуверенный, слегка дрогнул: - Ты здесь? Уже пора? Ты пришёл за мной?
- Да.

Как сладка его речь! Как она льется, как она, словно вода из ручья, заполняет эту пустыню её души, пустыню, где уже много лун ничего не растет. "Я так ждала, я так боялась, ты представить себе не можешь..."

Нет ничего, чего он теперь не мог бы представить. Он уже не её Бахари, не её младший братец из далекого королевства, про которое никто никогда слыхать не слыхивал. У него, наверное, другая поступь, не та, что раньше. Другие глаза, не яркие, как синь небес. Он больше не сын этой саванны и ей не брат.

Он теперь под властью Айхею.

- Я так скучала.

Он снился ей, сперва так часто, почти каждую ночь, с тех пор как они расстались, ушли каждый спасать своё. А потом раз — и сниться перестал. И ничего не изменилось, они же сказали друг другу, они же решили, это навсегда... Но после того, как они произнесли эти слова солнце померкло, а ветер стал не таким свободным. Их дороги разошлись, но любовь они пронесут в себе до смертного одра.

Что же ты, брат мой, спас свой прайд? Стоит закрыть глаза, отпустить разум блуждать по закоулкам памяти и то страшное пепелище снова и снова предстанет её взору. Огонь сожрал их — и все пошло прахом.

А может, это и был его выбор? Его судьба? Может, хоть раз Шанни сможет задушить в себе гордость и признать, что это его право? Что у него был выбор и он выбрал не её, и все равно выбрал правильно? Что она всего лишь львица, да, королевских кровей, но все же.

Он выбрал не её.